Из-за поворота дороги появилось несколько всадников, вяло тянущих за поводья своих лошадей. Мужчины откровенно клевали головами, борясь с одолевающим их сном. Одна из лошадей, навьюченная какими-то подозрительно тяжелыми мешками споткнулась и чуть было не скинула всадника в грязь. Тот что-то пробормотал себе под нос, затем уже более выразительнее выругался и, видимо, окончательно проснулся, натянув вожжи.

- "Вот зараза, чуть в этой жиже не искупался", - выпучив глаза он начал смотреть по сторонам, - "где это мы?"

Похоже, эти слова были адресованы его спутнику, здоровенному детине с настолько мохнатой щетиной, что, казалось, она является продолжением кустарника, растущего вдоль дороги.
Детина достал из седельных сумок карту и сплюнул прямо под копыта лошади, впрочем, в грязном месиве ничего особенно не поменялось, разве что задорно забулькала одна из многочисленных лужиц на дороге.

- "По карте уже вот-вот должна быть следующая таверна, но мы всё ещё шут пойми где, на кой ляд вообще нужно было покупать втридорога карту у какого-то бродяги?" - сказал он с явным недовольством в голосе.

Тем временем дорога, по которой они шли, стала заметно сужаться, уступая место плотному пролеску с возвышающимися за ним деревьями. Под ногами еще больше стала чавкать грязь, оба всадника спешились чтобы взять лошадей за поводья. В какой-то момент пришлось идти гуськом, чертыхаясь в сумерках и ежеминутно выливая из сапогов по меньшей мере несколько галлонов смердящей жижи.

- "Жарко́е. Тёплая баба. Мягкая постель", - бормотал словно мантру под нос здоровяк, - "Чтоб я еще раз соглашался на эти перевозки, да ни за какие блага от Британнии до Тринсика".

- "Хватит ныть, Олаф", - одёрнул его спутник, - "уверен мы почти до... Слышишь чё?" - резко оборвал свою речь на половине фразы он.

Где-то высоко в ветвях и вправду слышался приглушенный звук... бубна? Не веря своим ушам путешественники замерли, ловя каждый шорох и вглядываясь вверх.

- "Глянь-ка, Эрик", - здоровяк, которого звали Олафом одернул за рукав своего спутника, - "Это же тот бродяга из таверны, что пил с нами весь вечер, а после продал нам "наиболее детальную карту местности из всех существующих, за соавторством самого Брунжано Джордо"?"

Приглядевшись, среди ветвей и вправду можно было разглядеть худощавую фигуру, одной рукой цеплявшуюся за ветку, а второй сжимающую лук и с бубном... в зубах. Источник звука очевидно исходил именно оттуда. Странный человек похоже собирался натянуть тетиву, но бубен в зубах и неудобное положение на дереве не давали ему освободить вторую руку, из-за чего он нелепо пытался балансировать на ветке, словно цирковой акробат.

- "Эй, ты там", - гаркнул Олаф, - "Коли думаешь что мы тебя не видим, то это не так, очень даже видим".

Фигура дёрнулась от неожиданности и потеряла баланс, наступив на гораздо более тонкую ветку по соседству. Раздался хруст.

- "Ээээыыаааа...ть", - замахав руками в разные стороны, от чего лук улетел куда-то далеко в кусты, человек кувырком полетел вниз будто мешок с брюквой, попутно ломая ветки и шумя словно раненый медведь. Внезапно хруст прекратился.

Подойдя поближе, путешественники увидели следующую картину, - незнакомец болтался вверх тормашками, зацепившись ногой за развилку между ветвей, один сапог слетел и болтался неподалёку на кусте, бубен налез на голову как обруч и частично закрыл чудаку глаза. Завидев подходящих мужчин тот, впрочем, не растерялся и радостно попытался помахать им рукой.

- "Доброго дня, господа, как вам погодка вообще? Меня зовут Ордрик и я хочу представить вашему вниманию новую коллекцию противоударных бубнов", - невозмутимости его тона в подобном положении можно было только позавидовать.

- "Ну да, это же тот мерзавец что продал нам эту карту", - скрипнул зубами Эрик, - "Слышь, а ну-ка гони наши денежки взад, мы тут заплутали из-за тебя!"

- "Я дико извиняюсь, друзья, но вы меня с кем-то спутали", - вальяжно заговорил незнакомец, словно он сидел где-то на светском приёме с бокалом игристого, а не висел на дереве вниз головой, - "Я, ээээ, другой Ордрик, совершенно крайне отличающийся от вашего гнусного мошенника, с коим мне самому не терпится поквитаться за причинённые неудобства для двух столь уважаемых особ!".
Буквально через несколько секунд после произнесения этих слов ветка, за которую зацепился Ордрик, слегка хрустнула и встряхнула его, отчего его поясная сума раскрылась и из неё посыпались золотые монеты минокской чеканки. Увидев монеты, здоровяк подскочил как ошпаренный и бросился к навьюченной лошади, начав заглядывать в одну седельную сумку за другой, с каждым разом чертыхаясь всё громче.

- "Ах ты слизень тринсикский, это же наши деньги", - с этими словами он повернулся к своему спутнику, - "Смотри, что эта крыса сделала, у нас в половине сумок вместо монет мелкие камни для весу, видать решил вторую половину себе заграбастать, дав нам липовую карту и устроив засаду!".

Фигура на дереве кажется смекнула к чему идёт дело и активно занялась собственным освобождением, пытаясь выдернуть ногу из импровизированной ловушки между ветвей. От такого усилия ветка не выдержала и, хрустнув в последний раз, высвободила ногу Ордрика, отчего тот продолжил свой полёт прямиком в болотную жижу под деревом.

- "Он там шею не свернул часом?" - пробурчал Эрик, - "Хотелось бы его живым доставить к лорду Бритишу".

Направившись к лежащему на земле Ордрику они застали его безмятежно созерцающим небо, несмотря на облепившую его грязь:
- "Мне кажется, сейчас самое время выбрать себе приличное прозвище для сокамерников", - как ни в чём не бывало продолжил он, - "Как насчёт Чернокрыс?"

Последнее увиденное им перед тем как очнуться в подземельях Британии, была тяжелая латная перчатка Олафа.